Когда речь заходит о самобытности сегодняшнего иранского кино, возникает много вопросов. После Исламской революции 1979 года иранский кинематограф формировался исключительно под перманентным давлением авторитарного правительства. Многие творцы прибегали к аллегорическим и иносказательным приемам, чтобы обойти цензуру, но большинство умышленно подставлялись под плеть, чтобы обозначить свою позицию и подчеркнуть бескомпромиссность.
Ограничения касаются не только сцен насилия, обнаженной натуры и обсценной лексики, но и таких традиционных запретов, как непокрытая голова у женщин или критика религии и политического режима. На работы иранских режиссеров с каждым годом обращают все более пристальное внимание, ведь именно суровая цензура вынудила постановщиков найти свой стиль и неповторимую подачу.
«Девушка возвращается одна ночью домой» (2014)
Юная девушка в чадре рассекает на скейтборде ночные улицы Бэд Сити — вымышленного иранского города, погрязшем в преступности, наркомании и проституции. Она не чувствует тревоги или опасности в этом неблагополучном месте, ведь сама является альфа-хищником— бессмертным вампиром. В темном городе практически не осталось порядочных людей, поэтому кровь приходится пить исключительно у сутеноров и джанки, а проводить досуг за прослушиванием винилового проигрывателя с Джеймсом Дином местного разлива.
Женщины в Иране, несмотря на продолжают быть подавляемой группой, и для режиссера Аны Лили Амирпур лента стала настоящей отдушиной, несмотря на то, что она родилась в Англии. За несколько лет до выхода на экраны одноименная короткометражка получила приз на фестивале иранского кино Noor, что подтолкнуло молодую постановщицу к созданию полного метра.
У «первого иранского вестерна о вампирах» даже появился собственный альтернативный саундтрек, который записали бельгийцы The Black Heart Rebellion. Музыканты добавили восточного звучания, которого не было в оригинале.
Постановка этого постмодернистского неовестерна проходила в США. К сожалению, сейчас в творчестве Аны Лили Амирпур превалирует западный колорит, но хочется надеяться, что рано или поздно она вернется к корням.
«Такси» (2015)
Самобытность иранского кино впечатляет не только зрителей, но и маститых постановщиков. Хорошим примером является фильм «Такси» Джафара Панахи, который Даррен Аронофски даже назвал любовным письмом кинематографу.
На своей родине картины Панахи находятся под запретом, и этот фактор разжигает у режиссера-диссидента настоящее творческое пламя. Пропорционально силе давления иранских властей растет и сила революционного заявления Панахи, который лично садится за баранку такси, когда ему запрещают снимать
С лентой «Такси» Панахи стал своеобразным one-man band от иранского кинематографа. Режиссеру хватило всего пары айфонов и одного видеорегистратора, чтобы показать срез настоящей жизни современного Тегерана.
Пассажирами стали непрофессиональные актеры, личности которых до сих пор неизвестны. В салоне автомобиля нашлось место и для драмы, и для комедии, и для настоящей человеческой трагедии.
«Свинья» (2018)
Мани Хагиги показал зрителям Иран таким, каким его еще не видели в ленте «Свинья».
Режиссер играет в фильме самого себя. Он иронизирует над собственным ремеслом и самим собой. В иранской столице происходит череда жестоких убийств популярных деятелей кинематографа, но его это не пугает, а наоборот – возмущает. Хагиги недоумевает, как можно было пропустить его персону. Он приходит к выводу, что недостаточно известен для современного зрителя. Любой ценой Мани пытается вернуть былую славу скандального постановщика
Можно сказать, что Хагиги снимает кино про поколение иранцев, которое не дождалось перемен и устало страдать в кино и в жизни. Возможно, постановщик больше заинтересован не в живописании свирепств цензуры, а в реакции и трансформации интеллектуальной прослойки общества на эти зверства.
«Развод Надера и Симин» (2011 год)
Асгара Фархади можно смело назвать настоящим счастливчиком, который обладает уникальной способностью не привлекать к своей деятельности внимание властей и снимать при этом хорошее и самобытное кино. Некоторые кинокритики даже считают, что именно его картины вернули моду на иранский кинематограф.
«Развод Надера и Симин» стал первой лентой, получившей главную награду американской киноакадемии
Иранская пара, прожив 14 лет вместе, решает покинуть Иран, но мужа останавливает сыновний долг. Жена же намерена уехать и забрать с собой дочь. Семейная дилемма представлена с разных точек зрения, что только усиливает эмоциональный груз социальной драмы.
Везение и уникальное художественное видение нашло свое подтверждение уже через пару лет, когда Фархади выпустил «Коммивояжера». Лента обыгрывает классическую пьесу американского писателя Артура Миллера «Смерть коммивояжера», которую по сюжету играют герои фильма.
В скором времени зритель оценит синергию разговорного иранского кино и латинской теленовеллы. Внимание широкой аудитории призваны привлечь звезды первой величины — Хавьер Бардем и Пенелопа Крус