Известный факт: Артур Конан Дойл, известный у нас как "отец Шерлока Холмса", любил спорт как и все британские джентльмены. Менее известно, как выглядели в те времена всем известные виды спорта. А то, как мальчик из бедной семьи дорос до мировой славы, обычно проговаривается бегло и невнятно.
Мы привыкли представлять сэра Конан Дойля почтенным джентльменом с седыми усами. Но так было не всегда. На фотографии - молодой врач Артур Конан Дойл. Здесь ему чуть больше 20 лет
Артур Конан Дойл в детстве разбивает лица и сам много «получает»
В 1868-м огород за одной из вилл Эдинбурга стал местом серьёзной встречи шотландских пацанов. Малолетние бедняки из трущоб Сайеннес -Хилл приготовились навалять мажорам из благополучного Сайеннес-Гарденс. После переговоров решили ограничиться малой кровью: главный из бедного квартала проведёт кулачный бой против главного из богатого квартала. Честь района «нищих» защищал Артур Дойл, так как он был лидер и самый здоровый. Противника звали Эдди Таллок. Дойлу потасовка запомнилась:
------------------------
«Это был поединок во много раундов. Нас растащили, обошлось без нокаута. Кто победил по очкам, не берусь сказать. Но мы оба были в крови и получили немалое удовольствие. Я вернулся домой к Мэри Бартон (друг семьи, у которой довелось жить четыре года). Вид у меня был потрёпанный, одежда рваная и грязная, на лице - увечья. На замечание Мэри — «опять с синяком, сколько можно?» я заметил: «Да вы сходите поглядеть, какой фингал у Эдди Таллока!»».
----------------------------
Переезд четырёхлетнего Артура от родителей к знакомой их семьи — инициатива мамы будущего писателя. Причина вынужденной меры — пьяные дебоши бати. Зверские даже по меркам Британии XIX века, где высечь молодого человека в школе или дома считалось обычным делом. Особенно Чарльз Дойл лютовал в отношении сына — Артура. Сказать, что жизнь папы-алкоголика не сложилась, значит не сказать ничего. Начиналось сносно: Чарльз проучился в архитектурном, устроился по специальности в призрачном Эдинбурге.
В работе клерка в Госпалате по промышленности интересного и творческого маловато. Чарльз мечтал о славе в живописи. Но его иллюстрации для книг и рисунки в журналы раскупались вяло. А при подработке художником по уголовным делам в полиции выражать тонкие порывы души от него не требовали. Его отец и братья — успешные и влиятельные деятели искусства. Сначала Чарльз писал им в Лондон о своём окружении: «Шотландцы грубоваты, много пьют, но добры», а потом сам запил. Сравнивая себя с богемной, прославленной роднёй, он испытывал зависть и унижение
Артур в 6 лет с отцом
Пока соседи глушили виски, он до белой горячки хлестал дешёвое бургундское или жидкость для полировки мебели. Часто передвигался на четвереньках и забывал своё имя. Пропивал имущество и колотил семью. В итоге загремел в сумасшедший дом. По признанию Артура: «Жизнь этого талантливого, остроумного человека была трагедией нереализованных сил и неразвившихся дарований. Непонятая и недооценённая фигура»
Автопортрет Чарльза Дойла
Создатель образа Шерлока с детства знал грубости отца, уличные драки в хмурых кварталах Эдинбурга и телесные наказания от учителей в школе Ньюингтон. Чтобы выжить и получать удовольствие от творящегося ада, пришлось искать способы развить бойцовские качества. А внутреннюю агрессию и горячие свойства ирландских кровей возникало желание направить в бокс. Особенно Артур это понял, когда, рассвирепев на ровном месте, хотел вломить помощнику сапожника, на что работяга огрел школьника по голове тяжеленным мешком с обувью и вырубил
В иезуитском колледже — драки, розги, разбавленное пиво
Массовыми потасовками обычно заканчивались футбольные матчи учеников намоленного римско-католического колледжа Стоунихерст в графстве Ланкашир. Артур, обучаясь в этом «закрытом» заведении, ощущал дежавю — будто опять очутился в Эдинбурге и дерётся. Тактические схемы в матчах — как пойдёт, главное — уцелеть. Расстояние между штангами — два метра. Жёсткость подкатов и толчков не ограничивалась. Число игроков на поле — как карта ляжет. Хотя руководство Стоунихерста регламентировало ряд нюансов в правилах. Основной принцип — чтобы не как в школах протестантов
[Необходимое примечание]
В то время ещё регби и футбол ещё не полностью разошлись на две разных игры, первые правила регби вышли только в 1845 году. Поэтому в футбол играли по средневековым правилам. Было только два новшества: кожаный мяч заменил отрубленную голову врага и не поощрялись убийства. На рисунке, как раз, поединок двух школ - детская игра. Посредине судьи-учителя, пытаются разнять слишком горячих игроков
[ещё примечание]
А это чуть более позднее время, так выглядел универститетский футбол. Одним из игроков на рисунке вполне мог быть Артур Дойл
[Народный футбол выглядел примерно так.]
Холмс VS Мориарти
В Стоунихерсте действовали аскетичные нравы. Как-то Дойл и соученики соблюдали трёхдневный обет молчания, читали жития святых, молились. Все школьные годы — лютый режим. В пять утра — подъём по сигналу дудки. Отопление в спальнях считалось излишеством. Один год по стране бушевала эпидемия дифтерита, несколько учеников колледжа умерли, а крепкий здоровьем Артур не заразился. Ему не нравились ещё два фактора: математика и задиристые сокурсники — братья Мориарти. Не удивительно, что в произведениях о Шерлоке свирепствует криминальный авторитет — профессор математики Мориарти. [Так, это не я придумал. Все вопросы - к автору текста]
По крайней мере так выглядели корабельные старшИны в середине 19 века
После университета
В 1881-м Дойл получил диплом университета и степень бакалавра медицины. Через год принялся за частную врачебную практику в Портсмуте, где высадился с десятью фунтами в кармане, сундуком пожитков и надеждами на вал клиентов. В пригороде Портсмута вступился за державшую младенца девушку, атакуемую пьянчугой, в ответ алкоголик вцепился Артуру в горло. В потасовку вмешался матрос, протиснувшись сквозь толпу зрителей. Дойл в цилиндре, интеллигентном сюртуке и лайковых перчатках подобрал трость, отряхнулся, зашагал прочь, пока не приехали полицейские, и мысленно заметил: «Здравствуй, Портсмут».
Постепенно молодой специалист обосновался. Снял жилплощадь. Пригвоздил к двери медную табличку: «Доктор Конан Дойл, терапевт и хирург». Временами приходилось сидеть на хлебе с водой и принимать задаром пациентов-нищебродов. Видеть ужасы их жизней, болезни и глаза, полные страдания и ненависти. Редкие гонорары за рассказы скрашивали жизнь. Автор книг о Холмсе раскручивался как врач, и медицинская практика, требовавшая умения вертеться, осталась в его памяти навсегда:
«Некоторые торговцы предоставили мне свои услуги в обмен на мои. Был там бакалейщик, страдавший эпилептическими припадками, что обеспечивало нас маслом и чаем. Бедняга никогда не узнал, с какими смешанными чувствами я встречал известие о каждом его новом припадке»
Платежеспособная клиентура появилась, когда док начал вращаться в обществе и заводить связи. Ходил по концертам и балам. Вписывался в литературные, политические, спортивные объединения, стараясь стать лидером или хотя бы уважаемой фигурой. Состоял в боулинговом и крикетном клубах (в последнем стал капитаном).
Был среди основателей любительской футбольной команды «Портсмут», в которой отжигали матёрые докеры (профессиональный ФК с этим названием образуется через 14 лет, в чём Дойл поучаствует как спонсор и организатор). «Терапевт и хирург» выступал под псевдонимом Смит, так как футбол считался занятием подпольным и хулиганским. Сначала стоял на воротах, но пару раз ломал пальцы.
Потом сделался защитником и сразу получил аналогичную травму. «Плюсы» товарища Смита — старательность, самоотверженная жёсткость в отборе и опасные дальние передачи нападению. «Минусы» — медлительность: в оборону ставили сравнительно мало выносливых или травмированных, но державшихся на ногах. Артур числился бронебойным защитником и знатным распасовщиком в актуальной схеме 2-1-7.
[Крикет - британская национальная игра, смесь лапты с городками]
Не забрасывал бокс. Когда приехал на вызов к пациенту-фермеру, застал на месте толпу гостей, среди которых — много бойцов-любителей. Артуру после быстрых переговоров мигом выдали перчатки, и дело закончилось десятком мозгодробительных раундов. А один коллега увлёк Дойла фехтованием. Они взяли шпаги и решили провести поединок. Писатель произнёс, что думает об экипировке: «К чёрту нагрудник», и в тот день его едва не заколол насмерть спарринг-партнёр
Взрослые годы
В 1894-м писатель, уже решивший, что литература — его основная деятельность, сопровождал жену Луизу, болевшую туберкулёзом, на лечении в курорте Швейцарских Альп. В Давосе заколебала смертная скука, развлечений — ноль. Артур думал, что делать: ни футбола, ни крикета, ни бокса.
Он надыбал лыжи и уговаривал соседей в отеле погонять по заснеженным склонам. Трусливые постояльцы отмазывались, мол, приличные люди таким не занимаются. Нашлись двое, которых Дойл уболтал устроить экстрим. Туристы совершали двадцатикилометровый лыжный переход по горам из Давоса в Арос. Трое райдеров чуть не померли, отделались рваной одеждой и ссадинами. Потом восторженные очерки Артура в СМИ так пропиарят горнолыжный курорт, что гостей там сильно вырастет
Семья Дойлов много путешествовала. Когда отдыхали в Египте, заселились в отеле, где Артур уделывал английских туристов по теннису и бильярду. К тому моменту уже звёздный писатель каждое утро писал рассказы о кавалерийском офицере Жераре, а после обеда расслаблялся.
Увлёкся гольфом. Поле для этой игры расстилалось прямо перед пирамидой (лазание по ней прозаика вообще не впечатлило). У Артура не получались удары — клюшка зарывалась в рыхлую почву. Турист из соседнего отеля подколол: «Вообще-то при раскопках здесь требуют специальный налог». Днём позже Дойл попытался освоить верховую езду. Конкур закончился быстро: лошадь, сбросив всадника, лягнула его копытом в лицо. Он, чудом выжив, еле добрёл до отеля и удивил всех окровавленным видом.
В 1899-м Артур заявил, что хочет в Южную Африку участвовать в англо-бурской войне, вскоре он исполнит намеченное и станет хирургом военно-полевого госпиталя. В аду, где число жертв бойни и эпидемии брюшного тифа немыслимо, он ухитрялся поднимать дух солдат и медперсонала организацией футбольных матчей между санчастями
К концу войны Артуру — не до спорта. Его мысли заняты спиритуализмом. Автор пишет трактаты и выступает с проповедями о существовании духа вне материи, о сеансах общения с сущностями умерших, о жизни после смерти. А в работе «Явление фей» старается доказать, что нашумевшие фото, где девушки изображены рядом с крохотными крылатыми существами, являются доказательством реальности мистических существ.
[В декабре 1920 года лондонский журнал «Стренд мэгэзин» опубликовал странные фотоснимки, на которых с достаточной ясностью можно было разглядеть группу маленьких человечков — фей и гномов. Фотографии были сделаны двумя девушками в публичном парке Коттингли, близ Бредфорда, графство Йоркшир.
Если лень читать по ссылке - девушки вырезали фигурки из детской книги и подвесили их на тонких ниточках]
Редактор журнала «Нью-Йорк морнинг телеграф» Ирвинг Льюис направил письмо Дойлу с просьбой стать судьёй боксёрского боя за титул чемпиона мира среди тяжей. Быть рефери писатель отказался. И пропустил, как Джек Джонсон стал первым в истории чернокожим международным чемпионом
Шестьсот фунтов в неделю обходилась писателю аренда лондонского театра «Адельфи». Дойл затеял постановку по мотивам своего романа о боксёрском мире «Родни Стоун». От действа режиссёр требовал максимального реализма. На сцене актёры разыгрывали, в том числе натуралистичные поединки, описанные в каноничном тексте мастером. Публике спектакль не понравился, а артисты мучились вопросами: когда сойдут синяки, и что делать с выбитыми при постановке зубами?